Европейский Суд по правам человека нашел еще одну системную ошибку в правоприменительной практике РФ?

С 1998 года в результате реализации права на обращение в межгосударственные  органы (ч.3 ст 46 Конституции РФ) был выявлен ряд проблем правовой системы РФ. Первое же рассмотренное дело в Европейском Суде по правам человека (далее ЕСПЧ) указало на системную ошибку в российской правоприменительной практике. И в настоящее время мы уже имеем пакет системных ошибок.

В числе первых назовем неисполнение судебных актов. Другой системной ошибкой явилось нарушение принципа правовой определенности в результате пересмотра вступивших в законную силу решений в порядке надзора. Эта проблема в последнее время стала предметом пристального внимания общественности. И имеется надежда, что после Постановления Конституционного Суда РФ №2-П от 05.02.2007 разрешение данной проблемы не будет долгим.

Весьма болезненной темой для РФ также являются «чеченские дела». В настоящее время, с Меморандума «Нарушения Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод в Чеченской Республике: исполнение Российской Федерацией постановлений Европейского Суда по правам человека» снят гриф «для служебного пользования» и его перевод доступен общественности.[1]

Контроль за исполнением каждого постановления осуществляет Комитет Министров Совета Европы. Исполнение постановления ЕСПЧ предусматривает не только принятие индивидуальных мер – мер направленных на устранение нарушения, но и принятие общих мер – мер направленных на предотвращение подобных нарушений в будущем. В настоящее время, ЕСПЧ вынесено  260 постановлений по существу по жалобам, поданным против России. Комитет министров Совета Европы пока подтвердил, что  лишь  два постановления исполнены в полном объеме.[2]

5 апреля 2007 ЕСПЧ опубликовал пять постановлений, вынесенных против РФ. Это три постановления по делам, связанным с неисполнением судебных актов, одно постановление по «чеченскому делу» и одно Постановление[3] о нарушении ст. 9 (свобода религии) и 11 (свобода объединений) ЕКПЧ.

Остановимся немного подробнее на последнем деле. Это уже третье постановление вынесенное ЕСПЧ против РФ по факту нарушения ст. 9 ЕКПЧ.

Первым было Постановление по делу «Московское отделение Армии  Спасения против РФ» от 5 октября 2006 года, следующим Постановление \"Кузнецов и другие против РФ\" от 11.01.2007 и 5 апреля 2007 г. было опубликовано  Постановление по делу «Саентологическая Церковь г.Москвы против РФ».

Проигрыш России в Европейском Суде по правам человека  по делам о свободе совести предрекался давно. И предсказать проигрыш можно было еще в 1997 году, когда принимался Федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединениях». Президент РФ письмом №Пр-1201 от 21.07.1997 отклонил принятый Госдумой РФ закон, причем в качестве оснований для отклонения закона был указан факт противоречия нового закона нормам  Европейской конвенции «О защите основных прав и свобод человека». Подписанный в сентябре 1997 года закон практически сохранил недостатки, отклоненного проекта.

В преддверии ратификации Европейской конвенции и ее вступления в силу на территории Российской Федерации в 1997 году группой независимых экспертов была проделана скрупулезная исследовательская работа по выявлению возможных направлений приведения российского законодательства, а также правоприменительной практики в соответствие с европейскими нормативами. «…Эксперты рекомендовали … сделать более доступной для понимания нормативную базу проведения выборов, придать четкие законодательные рамки организации мирных собраний и демонстраций, упростить регистрацию печатных и аудиовизуальных средств массовой информации, либерализовать в более демократическом смысле закон о свободе совести (Закон 1997 года был признан как отступление от Закона 1990 года, более терпимого по отношению к так называемым нетрадиционным религиям)»[4].

 20 мая 2002 Уполномоченный по правам человека в РФ в специальном докладе «О выполнении Россией обязательств, принятых при вступлении в совет Европы»  указывал:

«Среди обязательств, взятых на себя Россией при вступлении в Совет Европы, было также, такое как, приведение в соответствии с европейскими нормами законодательства о свободе совести и вероисповедания.

Федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединениях», принятый 26 сентября 1997 г., после присоединения РФ к Совету Европы, не учел как существующие нормы международного права, так и его общепризнанные принципы.

В качестве государства-участника Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод Россия взяла на себя четко сформулированные обязательства в сфере защиты права на свободу совести и вероисповедания.

Ряд положений Федерального закона «О свободе совести и религиозных объединениях» вступает в противоречие с принципами, установленными Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод и, соответственно, может быть опротестован гражданами при подаче жалоб в Европейский суд по правам человека…

Ряд положений закона устанавливает нормы, по сути ведущие на практике к дискриминации некоторых конфессий. Противоречит как Европейской конвенции, так и прецедентам органов Совета Европы, являющимся важным источником европейского права, проводимое в законе (статьи 6 и 7) разграничение между религиозными объединениями и религиозными группами… Закон, кроме того, проводит различие между «традиционными» религиозными организациями и религиозными организациями, у которых отсутствует «документ, подтверждающий их существование на соответствующей территории не менее 15 лет» (п.1 ст.9 Закона). «Нетрадиционные» религиозные организации лишены многих прав…

При нынешней ситуации нельзя исключать решений Европейского суда по правам человека не в пользу России по делам, связанным со свободой вероисповедания и религиозных убеждений».[5]

Такое заключение было основано на том, что «Суд ставит свободу религии (как в коллективном, так и в институциональном аспекте) над всей системой ценностей, установленной Конвенцией. Свобода религии рассматривается как одна из основ демократического общества и как одна из предпосылок плюрализма».[6]

За последние годы Европейский Суд по правам человека сформировал значительную практику применения ст.9 Европейской Конвенции. И как отмечает судья ЕСПЧ Л. Гарлицкий «суд постановил, весьма недвусмысленным образом, что Конвенция защищает также институциональную составляющую религиозных свобод, то есть право на учреждение и организацию функционирования церквей и других религиозных объединений[7]. Суд отметил, что «религиозные сообщества традиционно и повсеместно существуют в организованной форме».[8] Таким образом, в практическом плане свободу религии следует понимать как реализацию «ожидания того, что верующим будет позволено свободно объединяться без вмешательства государства»[9]. В этом отношении положения статьи 9 следует интерпретировать в свете защиты, предоставляемой статьей 11 (свобода объединений).   

Но основанием для рассмотрения трех вышеназванных дел в ЕСПЧ о нарушении ст.9 явились не недостатки закона, а нарушения российскими властями российских  законов и  недобросовестные действия и пренебрежения властями своими обязанностями по соблюдению нейтралитета и беспристрастности по отношению к религиозным общинам.  Собственно говоря, это и есть новая системная ошибка в правоприменительной практике России. И для преодоления этой системной ошибки достаточно лишь обратить внимание всех правоприменителей на правовые позиции ЕСПЧ, изложенные в Постановлении по делу «Саентологическая Церковь г. Москвы» от 05.04.2007: 

«71… свобода мысли, совести и религии является одной из основ «демократического общества… В своем религиозном измерении эта свобода является одним из тех жизненно важных элементов, которые определяют личность верующих и их мировоззрения, но она также является ценным достоянием атеистов, агностиков, скептиков и безразличных. От нее зависит тот плюрализм, присущий демократическому обществу, который был завоеван дорогой ценой  на протяжении столетий…» .

На наш взгляд, эти позиции достойны того, чтобы быть включенными в преамбулу закона о свободе совести.

А ниже указанные позиции ЕСПЧ должны стать железным стандартом для властей при принятии решения о регистрации религиозных организаций:

«72.  Хотя религиозная свобода является в первую очередь вопросом личной совести, она также подразумевает, среди прочего, свободу «выражать [свои] религиозные чувства» лично или сообща с другими,  публично либо в кругу соверующих. Поскольку религиозные общины традиционно существуют в форме организованных структур, статью 9 следует толковать в свете статьи 11 Конвенции, которая защищает жизнь объединений от неоправданного вмешательства со стороны государства. С этой точки зрения право верующих на свободу религии, которое подразумевает право на проявление религиозных убеждений совместно с другими, включает в себя и ожидание того, что верующие смогут свободно объединяться без произвольного вмешательства со стороны государства. На самом деле, автономное существование религиозных общин является неотъемлемой частью плюрализма в демократическом обществе, а посему этот вопрос составляет сердцевину той защиты, которая предусмотрена статьей 9. Выявленная прецедентной практикой Суда обязанность государств по соблюдению нейтралитета и беспристрастности [по отношению к различным вероисповеданиям и их объединениям] несовместима с осуществлением государствами каких-либо полномочий по оценке легитимности религиозных убеждений (см. цитированное выше дело «Церковь Бессарабской метрополии и др. против Молдовы», §§ 118 и 123, а также дело «Хасан и Чауш против Болгарии» [Большая Палата], № 30985/96, § 62, ECHR 2000-XI)».

Есть все основания считать, что данное Постановление ЕСПЧ открыло новый этап в возрождении религиозной свободы.

Султанов Айдар Рустэмович, судья Третейского энергетического суда, член Ассоциации по улучшению жизни и образования

 2007  Султанов Айдар Рустэмович